Ночные шорохи - Страница 38

Все еще размышляя о том, какими невоспитанными могут оказаться с виду приличные люди, Слоан неожиданно увидела, как пожилой садовник в рубашке с длинными рукавами, подправлявший цветочный бордюр у края газона, внезапно встал, схватился за грудь и согнулся от боли. Слоан метнулась к нему, обшаривая глазами двор в поисках помощи, но, похоже, кроме него, здесь никого не было.

— Не волнуйтесь, — сказала она мягко, — я сделаю все, что смогу. Облокотитесь на меня.

Она обняла его за талию, гадая, сумеют ли они добраться до железной скамьи, окружавшей ствол ближайшего дерева.

— Что с вами?

— Рука, — прохрипел он, побледнев как полотно.

— Сердце?

— Нет… перенес операцию… на плече…

Слава Богу, хоть не инфаркт!

Облегченно вздохнув, Слоан подвела его к дереву и устроила на скамье.

— Дышите глубоко и выдыхайте как можно медленнее, — наставляла она. — У вас есть что-нибудь обезболивающее?

Мужчина последовал ее совету и чуть порозовел.

— Сейчас… станет легче…

— Не спешите. Я никуда не уйду. У нас впереди уйма времени.

Минуты тянулись мучительно медленно. Наконец садовник поднял голову и взглянул на нее. Кажется, ему и вправду лучше. Он немного моложе, чем ей показалось сначала: лет шестидесяти пяти и, видимо, напуган, но держится молодцом.

— Я встал и нечаянно оперся о левую руку, — пояснил он, — и плечо так прострелило, что казалось, меня вот-вот разорвет на части!

— Давно вас оперировали?

— На прошлой неделе.

— На прошлой неделе? В таком случае вы должны носить руку на перевязи или в лангетке!

— Верно, только это жутко неудобно. Становишься беспомощным, как младенец.

— Разве некому подменить вас, пока плечо не заживет?

Старик уставился на нее с таким неподдельным изумлением, словно до этой минуты такая мысль в голову у не приходила.

— А как по-вашему, чем бы я смог заняться?

— Похоже, это поместье — одно из самых больших в Палм-Бич, так что обязательно должна найтись работа полегче. Неплохо бы поговорить с владельцем. Объяснить, что тяжелый труд пока не для вас. Не зверь же он в конце концов!

— Он уже все знает. Советовал мне подождать до полного выздоровления.

— И не дал вам работу полегче? — выпалила Слоан. поражаясь бесчеловечности богачей и их холодному безразличию к судьбам менее удачливых собратьев.

Старик ободряюще похлопал девушку по руке, очевидно, разделяя ее праведное негодование, — Сейчас все пройдет, девочка. Лучше посидите со мной. Беседа с таким милым, хорошеньким созданием, как вы, подействует лучше любого обезболивающего.

— А вам не попадет за то, что мы расселись тут и разводим антимонии?

Садовник, немного поразмыслив, улыбнулся:

— Вряд ли, но в случае чего отобьемся, так что не волнуйтесь.

И тут Слоан наконец осенило. Слишком холеные у него руки, литературный язык и безупречный выговор, да и обращение чересчур свободное. Залившись краской стыда, она попыталась встать.

— Вы не садовник. Простите меня за глупость и дерзость. Не хотела вас обидеть.

Но мужчина сжал ее пальцы, словно умоляя остаться.

— Вам нечего смущаться. Не убегайте, прошу. Я тронут до слез вашим состраданием и благодарен за помощь. Не многие молодые люди потратили бы время и силы на какого-то старика садовника, которому приспичило болеть.

— Никакой вы не старый садовник, — весело запротестовала Слоан.

— Я новый садовник. То есть новичок. Мне просто позарез нужно было завести себе хоть какое-то хобби, пока плечо не заживет. Пришлось лечь на операцию — старая травма давала о себе знать и крайне пагубно отражалась на моей игре в гольф. Представляете, — трагически прошептал он, — в коротких геймах я постыдно мазал, то есть буквально каждый драйв кончался промахом!

— Какой кошмар! — посочувствовала Слоан, стараясь не рассмеяться.

— Именно! А этот дом принадлежит моему сыну, который настолько бессердечен, что не только играл вчера без меня, но и имел наглость загнать мяч в первые двенадцать лунок семьюдесятью двумя ударами!

— Да он просто чудовище! — съязвила Слоан. — Таких следует убивать на месте.

— Мне нравятся женщины с чувством юмора, — усмехнулся старик, — особенно если они к тому же умны и красивы. И способны меня заинтриговать. Кто же вы, прекрасная незнакомка?

Особняк Картера находился всего в нескольких домах от этого, и хозяева почти наверняка знакомы. Слоан не хотелось объяснять каждому встречному свои отношения с отцом, но отсюда прекрасно видно, куда она направляется.

— Меня зовут Слоан, — уклончиво пробормотала она.

— Это ваше имя?

— Да. А вас как зовут? — быстро вставила она, прежде чем он спросит, как ее фамилия.

— Дуглас, и я вас здесь раньше не видел.

— Я живу в Белл-Харборс и на несколько дней приехала погостить к знакомым.

— Неужели? К кому же? Я здесь почти всех знаю. Выхода нет. Нужно постараться спустить все на тормозах.

— Я остановилась у Рейнолдсов.

— Ну и ну! Это мои соседи и давние знакомые. Вы, должно быть, подруга Парне?

Слоан кивнула и посмотрела на часы.

— Мне пора.

У Дугласа мгновенно вытянулось лицо. Он выглядел таким несчастным, что Слоан стало совестно.

— Неужели не можете уделить несколько минут калеке? Поверьте, вы скрасите одиночество бедного старика! Доктор не позволяет водить машину, а сын либо на работе, либо неизвестно где пропадает. Смею заверить, я очень смирный и абсолютно безобиден.

Кажется, он сумел нащупать самое слабое ее место: Слоан никогда не могла устоять перед просьбами пожилых людей, пусть даже и миллионеров. На этом ее вечно и ловили. Правда, только сейчас она поняла, что тоже одинока и, похоже, несчастна.